В июне 2016 года планируется проведение Всеправославного собора на острове Крит. Инициатива его созыва принадлежит Константинопольскому патриархату — первой по чести среди пятнадцати поместных православных церквей. Именно эта церковь с 1920-х годов предлагает идею созыва Всеправославного собора.
Данный патриархат ведет свою историю с IV века, с момента перенесения столицы Римской империи Константином Великим на берега Босфора в Константинополь. За 1700-летнюю историю Константинопольской церкви она дала массу святых, среди которых великие патриархи Константинополя и епископы–богословы, такие как Иоанн Златоуст, Григорий Богослов и великий патриарх Фотий, во времена которого были инициирована миссия святых братьев Кирилла и Мефодия к славянам.
В XV веке столица империи была завоевана турками, Византия как политический субъект исчезла, но Константинопольский патриархат сохранился, отвечая за все православное население Османской империи, не только за греков, но и болгар, сербов, арабов-христиан. Мученически, в условиях исламского могущественного государства, Константинопольский патриархат хранил святое православие.
Странные процессы начали происходить с этой церковью в ХХ веке. Прежде всего, по политическим причинам – она лишилась паствы. Но ее престол сохраняется в Константинополе, который турки назвали Стамбулом. Там проживает горстка православных, на которых оказывается постоянное политическое давление.
С прошлого столетия Константинопольская церковь стала все сильнее попадать под западное влияние и оказалась крепко связанной с англо-саксонским миром. Одна из причин этого – стесненное положение Константинопольского патриархата, который постепенно становился проводником политических интересов греческих элит. И усвоение нового, обмирщенного и модернизированного взгляда на Православие и развитие подобного богословия титулярными епископами, не имеющими паствы.
Так, Константинопольские патриархи печально прославились в ХХ веке, отторгнув часть канонических территорий Московского патриархата в связи с событиями Русской революции и ослабления Русской церкви (Польская церковь, Финская, Эстонская, нестроения в США, где всех православных ранее окормляла Русская церковь, переход части РПЦЗ под омофор Константинополя – так называемый Евлогианский раскол). Сохраняются претензии Константинополя на Украинскую паству и Белорусскую – как части исторической Киевской митрополии и т.д. На Афоне, находящемся под юрисдикцией Константинополя, существенно сократилась численность русских монахов, по сравнению с их количеством накануне Первой мировой войны.
Одной из главных метаморфоз в деятельности Константинопольской патриархии в ХХ веке стала ее ярко выраженная экуменическая направленность и тяга к католикам, англиканам, монофизитам. Патриарх Константинопольский Мелетий своими инициативами по изменению церковного календаря в 1920-х годах спровоцировал старостильные расколы в православном мире. Патриарх Афинагор в 1960-х годах вместе с папой римским Павлом VI решил снять взаимные анафемы, послужившие официальной точкой раскола между католиками и православными в 1054 году. Это было сделано без обсуждения с остальными православными церквами и без признания со стороны католиков своих догматических заблуждений.
Странная деятельность этих епископов во многом объясняется их связью с англо-саксонским миром и США. Например, патриарх Афинагор прибыл в Стамбул для того, чтобы занять патриарший престол из США на самолете президента Трумена.
Еще в бытность этих патриархов инициировалась идея так называемого Всеправославного собора. Данная инициатива, скорее всего, продиктована, с одной стороны, усвоением католического понимания устройства церкви, где власть над всей Церковью должна быть сосредоточена в руках одного епископа. С другой стороны, инициативы константинопольских патриархов о проведении Всеправославного собора, существенно определены экуменической политикой многих христианских конфессий в ХХ веке, порожденной в недрах протестантизма и согласующейся со светской политической деятельностью ХХ века по созданию коллективных организаций – Лиги наций, а затем ООН.
Всеправославный собор в целях унификации многосоставного Православия (такие негласные цели собора преследует Константинополь) напоминает задачи экуменического Всемирного совета церквей – по объединению мирового христианства.
С начала ХХ века Константинопольские патриархи стремятся убедить православный мир в необходимости единения и наведения порядка для свидетельства всему человечеству о Православии. По словам патриарха Варфоломея, на данный момент Православие – в лучшем случае федерация церквей, тогда как для повышения своего авторитета она должна стать фактически единой: «Необходимо большее единство, чтобы мы представлялись миру не как федерация Церквей, а как одна единая Церковь». Стремление к такому единству, видимо, вызвано желанием быть более понятными католическому и протестантскому миру.
Варфоломей в своем выступлении на Совещании предстоятелей Православных Церквей (2008 г.) говорит о том, что православным необходимо и видимое проявление единства — возрождение практики созыва Вселенских соборов. Вселенский собор станет высшим органом власти в Православной Церкви.
Автор этих идей – патриарх Варфоломей – взошел на патриарший престол Константинополя в 1991 году. Как и его предшественники, он совершает частые визиты в США, где есть его паства – греки Американского архидиоцеза, тогда как в Стамбуле и Турции насчитывается лишь незначительно количество православных, а сам Варфоломей проживает в условиях постоянного политического пресса. Патриархат располагает массой титулярных епископов, не имеющих реальной паствы, живущих по всему миру и зачастую занимающихся модернистским богословием. К 2011 году их было около 150-ти, тогда как огромная Русская православная церковь в это время насчитывала чуть более 200 реальных правящих епископов. На сегодня число епископов Русской церкви значительно увеличено.
Любопытно, что, когда патриарх Варфоломей приезжает в США, в своих выступлениях там он нарочито подчеркивает роль своего первенства среди православных патриархов. Содержание пресс-релизов о Константинопольском патриархате, распространяемых в США и самопрезентация патриарха Варфоломея в этой стране далеки от реальности. Варфоломей представляет себя лидером православного 300-миллионного мира, хотя в реальности, после изгнания из Турции православного греческого населения и образования Элладской и Кипрской поместных церквей, его непосредственная юрисдикция распространяется лишь на малую часть православных верующих. В общении с политической элитой США, на приеме в его честь, устроенном Хилари Клинтон в 2009 году он заявляет, что его функция – «координация межправославного единства», объединение и сплочение 300 миллионов православных христиан под началом Константинополя. Тогда как на самом деле большая часть православного населения в мире является паствой Московского патриархата.
В 2009 году во время своего визита в США, в Конгрессе он произнес речь, из которой следовало, что патриарх путешествует по миру как посланник США, поддерживающий их идеологию и освящающий ее авторитетом 2000-летней Церкви. В адрес американских политиков, таких как Дж.Байден, патриарх говорит, что они трудятся и «несут бремя не только для прекрасной американской нации, но и всего мира». В своих речах патриарх часто представляет себя соработником Байдена и США, указывая на родство миссии патриархата и США. В свою очередь и американские политики берут его в союзники, утверждая, как Хилари Клинтон, что они «работают вместе на благо всех детей Бога».
На первый взгляд подобную риторику патриарха можно объяснить тем, что Константинопольская церковь находится в сложной ситуации из-за ее включенности в западный культурный мир, поскольку имеющаяся паства проживает в США, Австралии, Западной Европе и критика западной культуры для него немыслима. Однако проамериканская позиция Константинополя является глубоко осознанной.
В статьях и книгах патриарха Константинополя Варфоломея можно увидеть, что там развивается идея о преемственности византийского и американского (и в целом западного) опыта. Тем самым достигаются две задачи – с одной стороны на США возлагается ответственность за наследие Византии, которая олицетворяется представителями Константинопольского патриархата, живущими в условиях гонений в Стамбуле на небольшом клочке земли в районе Фанар, а с другой стороны, обосновывается величие США как воплощение всего самого передового и прогрессивного в мире, обусловленного их «богоизбранностью» (и в социально-политическом, и экономическом, и религиозном устройстве).
В его рассуждениях о свободе личности присутствует два пласта: один для православных, где свобода предстает как «неотступная» задача, дар, достигаемый большими духовными усилиями (аскетической дисциплиной, постом и молитвой, послушанием), состоящая в исполнении воли Божией. И второй – из совсем «другой оперы», богословски не обоснованный, но выдаваемой в США за православное учение – о том, что «приверженность делу свободы означает неустанную борьбу во имя «бедных» мира сего, за угнетенных, за бесправных, за всех жертв дискриминации и насилия». Таким образом, патриарх пытается искусственно сделать прививку либеральной идеологии древу православного вероучения и выдать наследие протестантизма в качестве плода православия. Эти идеи, весьма сомнительные для православного человека, перекочевали в документы для совместного принятия на Всеправославном соборе 2016 года, вызвав критику со стороны остальных поместных церквей.
Поддержка Варфоломея со стороны США показательна, поскольку он – не совсем обыкновенный, а скорее «альтернативный» православный патриарх. Патриарх, понятный протестантскому миру, исказившему идеи Христианства, и приемлющий ценности США.
Опыт показывает, что воздействие религиозного фактора в американской политике имеет несколько уровней, некоторые из них не так очевидны. Например, США через религиозные общества, которые в них есть, воздействует на остальное мировое религиозное сообщество. Американские религиозные деятели невольно становятся популяризаторами американских ценностей в своих «материнских» конфессиях. Ярче всего эта ситуация проявилась на примере Римской католической церкви в Америке, епископы которой к концу ХIХ века, после некоторого сопротивления, стали либералами и трансляторами американских ценностей в католической Европе. До Второго Ватиканского собора (1962-1965 гг.) с европейской точки зрения они были «слишком прогрессивны». Пропагандой антимонархизма, принципов свободы совести, демократии они создавали угрозу всей Римской церкви, которая со времен Французской революции пыталась бороться с ними, становясь одной из жертв этой идеологии. Но в ходе Второй мировой войны началась политическая и идейная переориентация Ватикана на США. Второй Ватиканский собор уже признал принцип свободы совести на государственно-правовом уровне.
Так и православный патриарх Варфоломей, адаптированный к американским ценностям, мыслящий в рамках задач американской мировой политики потенциально должен стать ключом к европейскому консервативному православию, тяготеющему к традиционализму, монархизму, иерархичности, консервативной идеологии, и не признающему западное понимание свободы. Потому патриарх Варфоломей с позиции США потенциально может не только объединить православный мир, но и способствовать восприятию им американских/«универсальных» ценностей.
И очевидно, что после проведения Всеправославного собора 2016 года, резко возрастет доверие и внимание американских политических элит к патриарху Варфоломею, который не только заявляет о своей сложной миссии по объединению многосоставного Православия, но и достигает определенных успехов в этом деле.
В ХХ веке с ослаблением России из-за внутренней смуты часть греков решила, что Третий Рим должен быть в иной империи – в Америке, если даже не физически, то духовно. Пребывание патриархата в Турции и его мировое влияние зависит от поддержки США. Потому Константинопольский патриархат пытается донести определенные византийские идеи до властных структур Соединенных Штатов. Об этом свидетельствуют заявления патриарха Варфоломея о том, что основы американских идеалов и, прежде всего, уважение к достоинству человека, правам человека были еще в Византии. Тем самым создаются основы учения об Америке как наследнице Второго Рима.
Показательна негодующая реакция русских журналистов на организацию в 2004 году в США в Метрополитан-музее грандиозной выставки «Византия: вера и мощь (1261-1557)», продолжающей традиций подобных выставок в США в 1977, 1997 годов. Такой масштабной и многосторонней выставки на тему поздней Византии еще нигде не было –колоссальное количество предметов арендовано у коллекций из 30 стран, но из России был привезено лишь 5 экспонатов.
Очевидно, что наследие тысячелетней восточной империи грекам хотелось бы передать США и они привозят в Америку византийские святыни, чтобы освятить и воспитать ее, а так же повысить статус патриархата, показав на что США делает ставку. Константинопольский патриарх Варфоломей пишет вступление к каталогу этой выставки, читает лекцию о Византии, архиепископ Синайский преподает благословение нью-йоркцам, пришедшим посмотреть выставку, семейство Д.Буша-старшего участвует в ее открытии, принц Уэльский Чарльз присылает приветственное послание. А истинный «Третий Рим» — Москва — остается в стороне.
Мысль о тяжести положения патриархата в Константинополе-Стамбуле – в «грязном гетто» – и о возможности перенесения его столицы в Нью-Йорк мы встречаем в работах представителя русского богослова-модерниста в эмиграции, сотрудничавшего с США, И.Мейендорфа. Эта идея родилась в 1950-е годы с одной стороны в связи с давлением Турции на греческую диаспору и Вселенский патриархат, с другой стороны в связи с укреплением позиций этой церкви в США.
Но Варфоломей очень дорожит титулом патриарха Второго Рима и добровольно не покинет Стамбул. Тем более, что при перенесении Константинопольской патриархии в США всем сомневающимся станет абсолютно очевидно, что Вселенский/Экуменический патриархат (во всяком случае его архиереи и богословы) не прочь стать американской структурой для реализации известных глобалистических планов в русле установления Нового мирового порядка.
Приближается 16 июня 2016 года, когда в праздник Святой Троицы двадцать четыре архиерея Русской Православной церкви отправятся на остров Крит для участия во Всеправославном соборе. Дело Всеправославного собора продвинулось с мертвой точки после 2009 года в связи с поддержкой инициативы со стороны Русской Православной церкви. До этого с 1990-х годов из-за конфликта по поводу православных приходов в Эстонии между РПЦ и Константинополем Москва не поддерживала интенсивных связей со «Вторым Римом» и игнорировала его инициативы.
Однако отдаем ли мы себе отчет во всех духовных и геополитических последствиях этого собора, инициированного патриархом Варфоломеем?
Игорь и Владислава Романовы, информационно-просветительский проект «Берег России», интернет-газета «Столетие»
СТОЛЕТИЕ
(36)